Антон Трофимов: «Москва: место встречи: городская проза»

Всем привет! С вами Антон Трофимов — #книжныйгэндальф «Гипериона» :)

Замечательное занятие — быть книжным Гэндальфом! Хотя бы потому, что я вновь взялся за бумажные книги. В таком количестве и с такой частотой, как сейчас, я читал их только будучи студентом филфака МГПИ. С наступлением эры электронных ридеров мои руки начали отвыкать от упоительного ощущения твердой обложки и шуршания страниц под пальцами. Принимаясь за очередную книгу с гиперионской полки, я возвращаюсь к своей юности.

Чтобы осознать это, мне понадобилось прочитать книгу «Москва: место встречи» — отправной точки проекта, в который входят сборники рассказов и эссе «В Питере жить» и «Птичий рынок». И тот, и другой я уже имел счастье читать, как и удовольствие о них рассказывать.

«Птичий рынок» стоит в этой серии особняком, поскольку доказывает, что отношения животных с людьми (или наоборот?) мало зависят от места и времени. Сборники «Москва: место встречи» и «В Питере жить» — другое дело. Их нельзя не сравнивать, как невозможно не видеть разницы между Москвой и Питером. Там все не так, как тут. От перемены «там» и «тут» результат сравнения не меняется. Хрестоматийные поребрики и бордюры, батоны и булки, подъезды и парадные. Питер — Он. Москва — Она. «Запад есть Запад, Восток есть Восток». И так далее. Тридцать два автора сборника «Москва: место встречи» подарили мне еще одно «не так».

Питер — несомненный город. Даже Город. Он рождался таким и таким пребудет до скончания дней. Живущие в нем помещают себя среди дворцов, парков, рек, каналов, островов, мостов и всего прочего, из чего состоит Город. Рассказы о Питере — это о взаимоотношениях автора и города. Последний — в первую история: его самого и страны, в которой он возник, был и существует. Оттого в рассказах о Санкт-Петербурге так мало людей и так много Города.

Москва — большая деревня. Если взять это выражение в кавычки, получится старая московская шутка. Кому-то она покажется злоязыкой, но не мне. Москва и правда живет как деревня. Ей неважно где, важно — с кем. На вопрос «Откуда?» москвич ответит «Сокольники» или там «Ивановское» так, что сразу становится понятно: это указание не на местность, а на людей, которые в этих самых Сокольниках или Ивановском обитают.

Человекоцентричность есть краеугольный камень деревни по имени Москва. От коммуналки до улицы, от квартала до района, от Манежной до Новой Москвы — это все про людей. Деревенский москвич рождается и до конца своих дней живет в тесноте, да не в обиде. Поэтому он знает, чем отличаются жители Якиманки от обитателей Фрунзенской набережной, почему было опасно ходить по Остоженке, пока она была Метростроевской, кто лучше всех гонял голубей у Ленинградского рынка и отчего Леонид Утесов поменялся квартирами с Виктором Драгунским.

Можно вывести москвича из Москвы, но нельзя вывести Москву из москвича. Это еще Владимир Гиляровский доказал. За прошедший век ничего не поменялось. Разве что москвичей больше стало.

«Москва: место встречи: городская проза». Издательство АСТ, Москва, 2021 год. Цена в филиале «Гипериона» в арт-пространстве «Нигде кроме»: 720 рублей.